Как жить с этим заболеванием? Где искать силы? И что нужно для того, чтобы победить? В беседе с нашим изданием своим опытом поделилась петербургская журналистка Жанна Скворцова
Разговаривая с Жанной о ее истории, мы старательно избегали это го слова, но оно все равно вылезало, как и само заболевание. Рак. «БЕЛЫЙ ШУМ» Укусил комар, начала расчесывать это место и что-то нащупала. Хотела отмахнуться, но подруга потащила к врачу. Медсестра, бравшая пункцию, только сказала: «Мне очень жаль». Так началась история болезни. У Жанны бесполезно спрашивать, какая стадия, чем ее лечат, что там с метастазами. Она говорит, что, когда оказывается в кабинете врача, голова напрочь отключается: «Какой-то белый шум. Я, профессионал, делавшая сотни репортажей, в отношении себя перестаю соображать, когда сижу перед врачом. Про других я все помню, спрашиваю, понимаю ответы. Но все мои профессиональные навыки журналиста, репортера куда-то моментально исчезают, когда я – пациентка». Она начала лечиться в Национальном медицинском исследовательском центре онкологии имени Н. Н. Петрова. Очень благодарит своего доктора, заведующего отделением Петра Криворотько, который подарил ей два с половиной года ремиссии. Теперь лечение продолжается в Онкоцентре имени Н. П. Напалкова. Здесь ей тоже повезло со специалистами – химиотерапевтом Валентиной Чубенко и лечащим врачом Радмилой Рянжиной. С ними она проходит то, что проходит. Рецидив. ВИНОВАТ СТРЕСС Как журналист, она, конечно, спрашивала у докторов, почему это случилось. Те отвечали, что рак – это лотерея. Ей просто не повезло. Она наслышана о версиях, что рак возникает от какой-то большой обиды, или от неудовлетворенности чем-то, или от затянувшегося мучительного конфликта. Так это или не так, неизвестно, но в том, что виноват стресс, который ломает что-то в клетках, Жанна убеждена. У нее рак не наследственный. Ни у кого по женской линии его не было. И она даже делала тест. Но как случилось, что опухоль у нее нашли уже на серьезной стадии? «Пять-шесть лет назад я очень хотела второго ребенка, поэтому ходила к врачам, проверяла здоровье, – продолжает рассказ Жанна. – Делала УЗИ молочных желез. Вроде бы однажды что-то такое заметили, но на маммограмме и других исследованиях не настояли. Уже потом доктор сказал, что это росло во мне до обнаружения лет пять. Сейчас я всем знакомым девочкам говорю: «Просто сделай маммограмму. Это не больно и бесплатно». ЗАБЫТЬ СЛОВО «ДЕРЖИСЬ» Мы называем то, что с ней случилось, онкологическим заболеванием. Потому что слово «рак» некрасивое. И страшное. «От этого названия идет негатив и стигматизация больных. В обществе до сих пор есть мнение, что рак – это что-то заразное, болеют им люди какие-то неправильные. Я на себе чувствую, как окружающие к этому относятся. Поэтому я понимаю тех, кто молчит о своем диагнозе. Потому что это может разрушить карьеру, отвернуть близких людей. Больных раком сразу списывают. Зачем с ними возиться, если можно найти других, не больных», – произносит горькие слова Жанна. По ее словам, онкология – проблема не только заболевшего, но и тех, кто рядом. «Главное – не говорить заболевшему: «Держись, не накручивай себя». Это жуткое обесценивание проблемы. Как держаться, за кого, за что? Если хочешь помочь, нужно что-то делать, а не говорить. Надо спросить: «Как я могу тебе помочь?» Позвать погулять, приготовить еду, убрать квартиру, подарить цветочек, прислать картинку с котеночком. Сказать: «Мне очень жаль, что так случилось с тобой». Если действительно жаль, то это поможет, это сочувствие. Мне помогает, когда люди проявляют сочувствие. Это не жалость, жалость неконструктивна. А сочувствие помогает, оно дает понять, что мы на одной волне», – считает она. «ЛУЧШЕ СЕЙЧАС» «Нас три подруги с такими диагнозами. Одна, к сожалению, умерла. С другой мы съездили в Абакан, чтобы побыть вдвоем, хотели устроить себе веселье. С тех пор как я заболела, я очень многое успела из того, что хотела, но откладывала. Я встала на сноуборд, полетала на воздушном шаре, у меня свой сап, я хорошо катаюсь на нем. Стала больше путешествовать. Раньше думала, что еще успею, что у меня много времени. Возможно, его и сейчас много, но откладывать не буду, я лучше сейчас», – говорит Жанна. Она решила, что не станет скрывать свой диагноз. «Мне нечего стыдиться. Может, мой рассказ поможет каким-то людям, которые боятся рассказать. Да, я болею, я иногда плохо себя чувствую, но я работоспособная, умная, и я лучше, чем какой-нибудь нытик, который делает свою работу с отвращением, зато он здоровый. Я держусь. Знаете, недавно мы записывали интервью с уполномоченным по правам ребенка в Петербурге Анной Митяниной. Записали, сидим, и вдруг она говорит операторам: «Мальчики, берегите Жанну. Она красиво выглядит, но это не благодаря, а вопреки». Она не знала, что я больна, но как-то почувствовала. Сейчас вот все узнают. Ну и что? Я не делаю ничего плохого», – убеждена Жанна. ВСЕ – ОПТИМИСТЫ «Какие люди сидят перед онкокабинетами? Разные. Есть очень растерянные, в основном это те, кто в самом начале. Они не понимают, что происходит. Но в основном люди сильные, улыбаются друг другу. Среди «молочной железы» все оптимисты абсолютно», – рассказывает Жанна. Моменты отчаяния, тоски – бывают. «Нет людей, которые в минуты отчаяния могут мне как-то помочь, – признается она. – Подруги есть, но они далеко. Это отчаяние такое очень черное. Только ты сам что-то можешь сделать. Так получилось, что многие люди, которые были мне дороги, сбежали, спрятались. «Ты не такая веселая. Давай, когда ты поправишься, мы возобновим общение. Ты позвони». Такое тоже есть, и это расстраивает. Алкоголь? Пробовала. Это самый главный депрессант. С ним ты можешь забраться в такую яму, что не выберешься. Чуть-чуть эйфории, а потом не знаешь, как жить дальше». В ОЖИДАНИИ ЛЕКАРСТВА Спасает работа. Она ее любит и делает хорошо. Несмотря ни на что. «Мне очень нравится моя профессия. А как жить, если не интересно работать? Как живут люди, которые идут на работу, и им плохо, потом идут домой – им тоже плохо. Мне хорошо на моей работе. Да, я болею, но когда я себя хорошо чувствую – все хорошо», – говорит журналистка. Спасает сын – он еще слишком маленький, чтобы остаться без мамы. Дома у нее кошка, рыбки и муравьиная ферма. Она за всем этим ухаживает. «Чудеса бывают. В моем случае только чудеса и новое лекарство помогут. Сейчас мы только оттягиваем момент, пока проигрываем. Но медицина не стоит на месте. Еще десять лет назад того, чем меня сейчас лечат, не было. Вот я и жду, что появится метод, который позволит даже с метастазами жить долго», – рассказывает Жанна. Как бы старательно мы ни избегали этого слова, оно все равно где-то рядом. Но от него можно защититься. «Надо проверяться. Всем не хочется тратить время, но потом это займет еще больше времени. Страшно, да. Но лучше узнать вовремя и вылечиться. Да, у меня есть проблемы, у меня хроническое заболевание, которое чаще, чем другие, заканчивается смертью. Но я езжу в клинику и лечусь. Я не ищу виноватых, я слушаю врачей и верю им. Если что-то не так, не надо лезть в Интернет, надо просто сходить к врачу. Сейчас действительно медицина шагнула вперед. Выявляемость онкозаболеваний очень растет, но и медицина растет. У меня есть все шансы дожить до пенсии. Я верю в хороший настрой и доказательную медицину, – резюмирует Жанна. – Не надо мучить себя и спрашивать: «За что мне это?» Надо остановиться и спросить: «Для чего?» И ты найдешь ответ. Это для того, чтобы понять, что жизнь одна, чтобы посмотреть вокруг, как ты живешь». По оценкам экспертов Всемирной организации здравоохранения, в мире ежегодно регистрируют от 800 тысяч до 1 миллиона новых случаев заболевания раком молочной железы. Это один из самых распространенных видов рака у женщин. 35 875 злокачественных новообразований молочной железы зарегистрировано в Петербурге за все время. 1 367 операций по лечению рака молочной железы провели в Онкоцентре им. Н. П. Напалкова в 2023 году. 1 063 операции по лечению рака молочной железы провели в Онкоцентре им. Н. П. Напалкова за первые 9 месяцев 2024 года.